Вы используете устаревший браузер. Этот и другие сайты могут отображаться в нём некорректно. Вам необходимо обновить браузер или попробовать использовать другой.
«Бессмертный Царь Обезьян, несгибаемый и стойкий, как гора, что родила его.»
Сан — бессмертный горный дух, рождённый из магического камня. Он вольно скитался между небом и землёй до тех пор, пока однажды не услышал крики панды. От них он узнал о существовании смерти. Панды приняли его за горного бога; особенно маленький пандёнок по имени Ли Ли — он влюблённо посвящал дни тому, чтобы лазать по вершинам и носить Суну спелые персики. Но однажды внезапный паводок накрыл деревню панд, и Ли Ли, отправившись за персиками, пропал в бурных водах. Сан опоздал, и, как ни умоляли его панды, он не был в силах вернуть друга из мёртвых. Так Сан впервые пережил утрату. Не в силах понять свою скорбь, он впал в глубокий сон. Прошли тысячелетия — и прошли бы ещё многие, если бы Суна не разбудила битва драконов. Победив Чёрного Дракона и невольно спасши Земли Кадии, он спросил Серебряного Дракона о бессмертии и о предназначении. Вместо ответа тот дал ему имя — Сан — и обязанность быть хранителем этих земель. Но что это значит? Сан снова погрузился в раздумья…
Бессмертное существование
До катаклизма, что пробудил его, он спал тысячелетия.
В долгом сне ему явились водопады во всей их мощи и холмы, усыпанные цветами. Из зелёных зарослей вышёл маленький панда и позвал его. Наконец все видения сжались в одну-единственную бабочку, вылетевшую из пределов его дремлющих грёз.
Он пробудился к истинному себе — существу, рождённому из духовной силы горы, сформировавшемуся в недрах камня и закалённому веками. Его владения простирались по всему мирозданию, и небо с землёй, казалось, покорялись лишь его воле. Но в разгар этого безмятежного ликования он ощутил странное, незнакомое прежде чувство. Сидя на одинокой ветке, веками глядя на лунные ночи, он не мог понять лёгкую, едва уловимую грусть, что тонкой нитью вплеталась в самую сердцевину его духа.
«Великий Царь Обезьян! Смотри, что я принёс! Я взобрался на самую высокую вершину и сорвал самые спелые персики!» — взглянув вниз на суету под деревом, он вспомнил маленькую фигурку — панду по имени Ли Ли. Среди вечности, что он прожил, этот миг стал коротким, но значимым светлым промежутком.
В те времена он свободно странствовал среди гор меж небом и землёй. Тайны своего происхождения и конечного пути ему были неведомы, но его окружало несравнимое чувство свободы. Всё изменилось, когда его слуха коснулся плач чёрно-белых созданий — они горевали о том, что называли «смертью». Что такое «смерть»? Заинтригованный, он на мгновение задержал взгляд — и невольно оказался втянут в их историю. В рассказе, что развернулся перед ним, сама сущность горного духа сгустилась в камне, породив бессмертного — его, Великого Царя Обезьян.
Сначала он отмахнулся от волнений и перебрался на другую вершину, продолжив просыпаться с росой и наслаждаться уединением гор. Но в глубине леса маленькое существо всё плакало и плакало, вновь и вновь взывая к Царю Обезьян; его голос эхом отражался в кронах, нарушая покой. Раздражённый и любопытный, он раздвинул густые ветви — и увидел источник шума: крохотные лапки были избиты и стерты от постоянных хлопот. В этот миг их взгляды встретились, и в глазах существа вспыхнул радостный огонёк.
Спасти панд и их сородичей из кипящего потока было для него делом почти не требующим мысли. Эти существа отличались упрямством: зная о безжалостной силе рек в сезон дождей, они всё равно цеплялись за бедный дом. Царь Обезьян прожил эпохи и обладал чудесными, почти божественными умениями. Среди них — полная власть над руслами рек и умение возводить укрытия на склонах. Он обучил панд этим ремеслам не из милости, но ради желанного покоя.
И всё же один панда своим упорством особенно досаждал ему. День за днём он неуклюже пересекал холмы и лощины, чтобы принести Царю Обезьян «самые лучшие персики». Его преданность была неизбывной — и Царь не мог её игнорировать.
Как ни раздражало его это вначале, со сменой сезонов он привык к ежедневному ритуалу — простой персик и присутствие Ли Ли. Он даже словно бы привязался к их пустяковым беседам. Смертные обожали давать имена всему, и Ли Ли не был исключением. Он без конца настаивал, что и Царю нужно имя. Даже их деревня носила название — Духовный Ручей. И неизменно звучал один и тот же вопрос:
«Ты сегодня придумал себе имя?»
«Нет. Мне не нужны такие вещи».
«Я знаю, ты великий бессмертный Царь Обезьян, но ведь это не имя, правда? В этом мире всему нужно имя».
Это было нестерпимо. Царь Обезьян ушёл на более высокую гору — и, как он и ожидал, утра вновь стали тихими. Но вскоре в глубине духа проснулось странное чувство. Он ловил себя на тоске по некогда раздражавшему шуму, по маленькому панде, что вопреки всему пробирался сквозь леса. С каждым безмолвным днём эта тоска крепла. Его неожиданно охватило желание найти Ли Ли и спросить, почему же всему в мире обязательно нужно имя. Эта мысль стала колкой занозой.
Но, спустившись, он снова услышал плач. На этот раз умер Ли Ли — так панд называли случившееся. Три дня назад прошли дожди, и случился новый паводок. Свирепый рёв вод не докатился до дальних вершин, и когда река утащила Ли Ли, он всё ещё крепко держал персик. В последние минуты он уверял друзей, что Царь Обезьян обязательно его спасёт — ведь для него нет ничего невозможного.
«Ты сможешь спасти Ли Ли, правда? Он верил в тебя! Прояви своё божество! Умоляем, великий Царь Обезьян!» — он застыл в ужасе от собственной беспомощности. Что такое жизнь? Что такое смерть? Как спасти Ли Ли, если он даже не понимает этих понятий? Вопросы вихрем пронеслись в голове.
«Я не смогу его спасти. Я не могу спасти никого! Я не бог, я… я…»
Кто он? У него даже имени нет.
«Оставьте меня!»
Он сорвался с места, и разум заполнила мысль о необратимости смерти.
Он бежал на север. Но куда? Куда идут после смерти?
И вдруг — как молния — его поразило: северный путь ведёт к самой горе его рождения. Значит ли смерть, что он больше никогда не увидит, как Ли Ли преодолевает ущелья и реки?
Говорили панды: место рождения, дом — способны утешить даже самое разбитое сердце…
Наконец он достиг вершины, где всё ещё лежали обломки камня, из которого он появился на свет. Он собрал их в объятия — и в этот миг холодные, безжизненные камни словно наполнились теплом. Он отдался сну — и спал тысячелетия, пока мир не содрогнулся и не заревел, пробуждая его вновь.
Сознание вверглось в бурю, что разбудила его. Это был чёрный дракон, весь в крови, безжалостно бившийся о барьер, непонятно как возникший вокруг него.
«Откуда взялась эта назойливая муха?»
Он поверг дракона — и тут появился другой, такой же, но серебряный. Этот пришёл не сражаться. Серебряный дракон рассказал, что произошло, пока Царь спал, и насколько изменился мир. Полчища беженцев, спасаясь от войн, искали здесь убежище. Серебряный был их хранителем. Но в стане драконов случился раскол. Ради смертных ему пришлось усмирить собственного сородича — тяжкое решение, что породило гигантский водоворот в северном море. Чтобы прекратить бедствие, серебряный дракон решил усмирить бурю собственной жизнью.
Царь Обезьян слушал вполуха — он был полностью пробуждён и вновь думал о своём. В чём смысл существования бессмертного? Он не нашёл ответа, даже проспав века. Но перед ним стоял серебряный дракон — похоже, разделяющий схожую судьбу.
Может, этот зверь ответит на его вопросы. «Раз я помог тебе, ответь: ты ведь тоже бессмертен? Тебе не надоедает просто… существовать?»
Дракон рассмеялся: давненько ему не задавали таких вопросов — да ещё и так прямо. Последний, кто спрашивал… это рассказ для другого дня. Сейчас — история о каменной обезьяне.
«Судьба ткет узор для всех живых, ведомая рукой рока. Но ты и я, не связанные жизнью и смертью, свободны от их страданий. Потому наш долг — оберегать мир, круговорот жизни и текучесть мгновений. Останься на страже — и когда придёт время, я открою тебе истину, что ты ищешь».
«Постой, кто ты? Откуда всё это знаешь?»
Дракон уже исчезал в волнах; лишь круги расходились по воронке. «Позволь даровать тебе имя, — отозвался голос. — Имя, что вместит всё сущее. Как хранитель этих земель ты примешь его: твоё имя — “Сан”». Море утихало, и вместе с ним на сердце у Суна становилось спокойнее. И всё же его вдруг осенило…
«Что это был за ответ? Сплошная болтовня! Меня попросту провели и оставили тут на дозоре. Имя теперь есть, но как его записать? Космос, бытие… какая чепуха».
Побурчав ещё немного, Сан устроился на прежнем камне. Теперь он смотрел в небо — словно слышал знакомый голос. Как же он хотел увидеть Ли Ли ещё раз, чтобы наконец сказать ему своё имя.
Базовые атаки Суна и его двойников снижают физическую защиту цели на 6% на 2 сек. (стапается до 3 раз). Двойники наследуют эффекты «он-хит» и наносят часть урона Суна.
Сан бросает посох в указанном направлении, нанося физический урон по пути и замедляя врагов. На месте Суна появляется двойник, отвлекающий и наносящий урон. Через короткое время Сан может повторно активировать навык, чтобы рывком переместиться к посоху.
Сан быстро рывком перемещается к цели или к своему двойнику, нанося физический урон ближайшим врагам. При прыжке к двойнику они меняются местами, а КД навыка частично восстанавливается.
Сан призывает мощного двойника, наследующего часть его атрибутов и эффектов предметов «он-хит». Двойник атакует вместе с Суном, активируя пассиву и помогая ломать башни.
Параметр
Ур. 1
Ур. 2
Ур. 3
КД (с)
36
32
28
Мана
100
120
140
Наследуемая атака
35% ОФА
45% ОФА
55% ОФА
Наследуемый HP
40%
50%
60%
Получаемый урон двойником
70%
70%
70%
Длительность
12 с
12 с
12 с
Примечания: двойники наследуют эффекты «он-хит» (например, Коррозионный Серп), но не активируют уникальные пассивы предметов второй раз. Снос башен ускоряется за счёт пассивы и количества атак. Базовые комбо: 1 (посох+двойник) → 2 (замена к посоху) → автоатаки с пассивой; для сплита — держите ульту для давления на вышки.
